"Такой плевок должен быть очень мощным", – подумал Махони, но согласился с Императором.

– Допустим, вы правы, – сказал Махони, – и таанцы действительно хотят заставить нас сражаться с ветряными мельницами. В таком случае, если они захватят Дюрер, мы можем послать нашим войскам, находящимся в Аль-Суфи, нежный, но прощальный поцелуй. Не говоря уж о потерях, которые мы уже понесли в результате войны.

– Интересная получается ситуация, не правда ли?

– Что вы планируете предпринять в связи с этим?

– Прежде всего я собираюсь выпарить весь дух из этой курицы, – сказал Император, поворачиваясь к плите. – Первая хитрость заключается в том, что сковороду нужно как следует раскалить.

Махони ближе придвинулся к плите и стал внимательно наблюдать за действиями властителя, уразумев, что меню составлялось по тому же принципу, что и его планы насчет таанцев.

Император повернул ручку горелки до предела и поставил на сильный огонь тяжелую закоптелую чугунную сковороду. Через несколько секунд сковорода начала дымиться, над ней поднялись густые клубы пара. Еще через несколько мгновений сковорода перестала дымиться.

– Проверим, каким становится воздух над плитой, – сказал Император. – Он начинает колебаться, правильно?

– Правильно.

– По мере того, как сковорода раскаляется, колебание воздуха усиливается. Это будет происходить до тех пор, пока над внутренней частью сковороды не поднимется густой пар.

Пар появился строго по расписанию.

– Значит, уже пора? – спросил Махони.

– Почти. Но не совсем. На этом этапе многие спотыкаются. Через пару минут пар рассеется, а днище сковороды покроется беловато-пепельным налетом.

Как только появился пепельный налет. Император жестом попросил Махони отстраниться от плиты. Он зачерпнул большой кружкой растительное масло, вылил его на сковороду и отскочил в сторону. Махони понял, почему, когда длинные языки пламени стали со всех сторон лизать сковороду. Затем огонь утих, Император быстро вернулся на место и высыпал из чаши на сковороду специи. Потом несколько раз помешал специи ложкой – сначала в одном направлении, затем в другом. Поверх всего этого положил корнуэльскую курицу. Столб пара с шумом взвился над сковородой.

– На обжаривание каждой стороны уходит пять минут, – объявил Вечный Император. – Я посыпаю тушку специями и ставлю в печь минут на двадцать – до полной готовности.

– Кажется, идея понятна, – сказал Махони. – Вы собираетесь подсунуть раскаленную добела сковороду таанцам.

Император нашел эту мысль довольно забавной и украдкой усмехнулся, выкладывая основательно почерневшую курицу на противень.

Тушка снова была посыпана специями и поставлена в печь, раскаленную до температуры триста шестьдесят градусов. Властитель уменьшил огонь на плите, снова поставил на нее шипящую сковороду, вылил туда два штофа водки и четверть чарки сока лайма. Потом эта смесь будет использована для глазурования курицы.

– Ты прав, – сказал наконец Император. – Я планирую проделать с таанцами ту же штуку. На бумаге я передвинул силы со всей карты в регион Аль-Суфи.

– Но в действительности они будут поджидать врага в системе Дюрер, – подхватил Махони.

– В этом и заключается мой план.

Генерал с минуту молчал.

– Один вопрос, босс. А что, если таанцы на самом деле размещают войска в Аль-Суфи? Что, если мы ошибаемся?

Император занялся побегами аспарагуса, намереваясь пропустить их через пары топленого тимьянового масла, смешанного с сухим белым вином.

– Я давно уже не ошибаюсь, – сказал он.

– Но не допускаете ли вы вероятность совершения ошибки на сей раз?

– Нет, – категорично заявил Император, – не допускаю. Вот потому-то ты здесь.

Император полез в карман и вынул из него маленькую черную коробочку для драгоценностей. Махони открыл ее. Внутри лежали нашивки маршала флота.

– Когда начнется атака, – сказал Император, – я хочу, чтобы моими силами командовал ты.

Махони не мог отвести глаз от звезд, сверкавших на велюре. В эту минуту он припомнил, когда получал последние приказы непосредственно от Императора. Эти приказы привели его на Кавите.

– Ты сделаешь это для меня? – настойчиво спросил Император.

Махони кивнул головой, выражая тем самым согласие принять командование флотами в системе Дюрер.

Глава 7

Огромный корабль, перевозящий заключенных, приземлился на Хизе, столичной планете Таанских Миров. После того, как была расставлена охрана, люки с шумом открылись, и пленники выгрузились.

Стэн и Алекс спустились по сходням, гремя тяжелыми цепями, прикованными к железным кольцам на руках и ногах. Они поражались, для чего таанцам понадобилось заковывать изможденных заключенных в архаичные, бесполезные кандалы. Пленные ожидали, что их высадят на таанской мертвой планете рудников. Но вместо этого...

– Я бывал здесь раньше, – прошептал Алекс сквозь сжатые губы – этим приемом владели все профессиональные заключенные. – Э-хе-хе.

Указание лорда Пэстора могло быть выполнено по всем правилам, если бы таанские бюрократы не пожадничали. Для того, чтобы забрать неисправимых заключенных и доставить их в новую тюрьму, выделили одно-единственное транспортное судно, тихоходное и грязное.

После разгрузки оказалось, что лучшие и изворотливейшие оказались не такими, какими их представляли себе таанцы, а вонючими, немытыми, нечесаными и сердитыми.

Единственным признаком уважения к этим заключенным, чего они, кстати сказать, не поняли, был состав военных, сопровождавших их по улицам Хиза. Вооруженные солдаты, шедшие по обеим сторонам колонны с интервалом в пять метров друг от друга, являлись охранниками из боевого формирования штурмовой дивизии. Им предстояло отправиться в зону военных действий менее чем через три недели после того, как разношерстная группа в количестве тысячи оборванцев – мужчин, женщин и существ – будет доставлена в новую тюрьму.

Гремя цепями, Стэн шаркающей походкой пошел вперед, понурив голову, опустив руки – типичный представитель племени хорошо вымуштрованных заключенных. Но глаза его бегали по сторонам. Он украдкой наблюдал за происходящим, с большой осторожностью перекидываясь короткими фразами с Алексом.

– Чертов Хиз, – прошептал Стэн.

– Да уж, – прошептал в ответ Алекс. – Когда мы в последний раз посещали эту планету, здесь было повеселей, устраивались вечеринки.

– Сейчас идет война, глупец.

Алекс посмотрел на город другими глазами. В последний – и единственный – раз они прибыли на Хиз тайно, получив инструкции выследить и поймать убийцу. Но то было много лет назад, а потом, как Стэн и предполагал, война черной тучей нависла над Хизом.

Улицы были пустынны. Лишь изредка по ним проезжали машины – горючее было конфисковано для военных нужд. Магазины были заколочены досками или, хуже того, в их витринах висели сводки боевых действий. Иногда Стэн и Алекс замечали гражданских, одетые в жалкие лохмотья, но они быстро исчезали с улиц или при виде военных поднимали одну руку и, поеживаясь от холода, разбегались по своим делам.

Колонна заключенных следовала по узким улочкам, тянувшимся вверх.

Стэн проанализировал ситуацию умом военного психолога: "Если бы тебе удалось схватить самых злейших вражеских подонков, устроил бы ты тогда триумфальное шествие? Позвал бы всех своих сограждан, брызжущих слюной от ликования, что варвары оказались у них в руках? Надел бы парадную униформу со всеми регалиями? Конечно. Почему же этого не сделали таанцы? Другой образ мышления? Возможно. Не могут собрать своих сограждан? Исключено – любое тоталитарное государство может это сделать. Вероятнее всего, они не хотят показывать, какой ощутимый урон нанесла им война, раз уж с гордостью представляют Хиз центром культуры, не желая, чтобы представители других планет знали правду. Наиболее интересное, но и труднее всего разрешимое..."

Раздумья Стэна были прерваны громким приказом: