Однако прежде чем Синд заговорила. Алекс принялся отчаянно ругаться. Он понял, что она имеет в виду.

Синд заинтересовалась судьбой тех существ, что были арестованы по приказу доктора Искры некоторое время назад. Тех самых, над которыми он обещал организовать справедливый суд.

Она ничего не слышала о них – а быстро просмотрев данные и сообщения, имеющиеся в посольстве, не нашла ничего, что могло бы прояснить ситуацию. Да и самый опытный офицер связи Фрестон, о котором Стэн был очень высокого мнения, тоже ничего не слышал о процессах над арестованными "преступниками".

Тогда она запросила Хиндса, главу местного отделения спецотряда "Богомолов". После засады в трущобах Хиндс окончательно потерял веру в свои аналитические способности и помечал любую информацию либо грифом "Класс 3: ненадежно"; либо "Класс 4: возможна дезинформация со стороны противника"; или еще так "Класс 5: двойной агент".

Среди военных, однако, у него было три агента – все они имели низкие чины и не участвовали в активных военных действиях. Хиндс связался с ними. Все трое были смертельно напуганы, ни один не вызвался отыскать необходимые сведения, ни один ничего не слышал про судьбу военных и бюрократов, арестованных некоторое время назад.

Кроме одного-единственного факта: всех, как и говорил Стэну доктор Искра, содержали в крепости Гатчин, далеко на севере от Рурика.

Килгур обдумал сообщение Синд и сказал:

– Гм-м.

– А ты очень занят?

– Ага. Прогноз погоды узнала?

– Узнала. Возьми парку.

Глава 24

– В кабинете для военных советов на одном из экранов детально изображен этот сектор – точность шестьдесят пять процентов. Хотите посмотреть, сэр?

– Ил в коем случае, адмирал, – ответил Стэн. – У меня же нет вашего опыта в расшифровке мерцающих световых точек. Кроме того, приборы показывают достаточно ясно, где мы находимся.

– Я жду ваших приказаний.

Стэна тошнило от подчеркнуто вежливого поведения Масона.

– Адмирал, – сказал он, – можно вас на минутку?

Масон знаком показал офицеру на палубе, чтобы тот взял наблюдение на себя, и отправился вслед за Стэном в адмиральскую дневную каюту.

– Адмирал, – начал Стэн, – я просил Императора назначить вас командиром "Победы", поскольку считал, что вы профессионал, способный выполнять приказы и забыть о личных отношениях. Я ошибся. С того самого момента, как мы прибыли на Джохи, вы ведете себя как новичок, только что закончивший военную школу и считающий себя Господом Богом.

– Посол...

– Начнем вот с чего: мой гражданский чин сейчас не имеет никакого значения. Я не выходил в отставку и не подавал рапорт о том, чтобы меня перевели в запас. На Джохи вы спросили меня, принимаю ли я командование на себя. Я ответил утвердительно. Следовательно, адмирал Масон, меня бы вполне устроило, если бы вы стали обращаться ко мне в соответствии с моим военным чином, помалкивали и вели себя, как это принято у военных. У меня нет ни желания, ни времени соревноваться с вами на предмет, кто из нас лучший командир. Если хотите, мы выйдем сейчас из каюты, и я при всех освобожу вас от командования "Победой". Этот приказ будет иметь под собой все формальные основания, и на суде военного трибунала его признают законным. Ну, хотите?

Масон молчал.

– Вы должны до новых распоряжении обращаться ко мне "адмирал". Я же, в свою очередь, уважая ваш чин, буду отдавать вам приказы в виде предложений. Я не имею ни малейшего желания подрывать ваш авторитет. Но считаю, что ваше несерьезное поведение не делает вам чести. Вы унижаете себя и свое воинское звание в глазах подчиненных.

Именно это и оказалось решающим доводом. Масон покраснел, напрягся и целую минуту сражался со своими чувствами.

– Это все, что я хотел вам сказать. У вас есть какие-нибудь предложения или комментарии?

– Нет. Нет, сэр.

– Хорошо. Надеюсь, у нас больше не возникнет проблем подобного рода. Ну что, пошли творить мир?

Масон браво отдал Стэну честь, развернулся на каблуках и вышел на капитанский мостик.

Стэн позволил себе ухмыльнуться ему вслед. Черт побери, вся эта галиматья, которой его пичкали, пока он делал карьеру военного, еще срабатывала, если, конечно, тот, кому проповедовали, в нее верил.

Стэн последовал за Масоном – пообещав себе, что, когда все это закончится, он обязательно заманит ублюдка в какую-нибудь темную аллею и станет бить ему морду целых полторы недели.

Адмирала Масона "попросили" собрать в конференц-зале четырех старших офицеров и специалистов связи, а потом по надежным каналам связаться со шкиперами кораблей сопровождения.

– Господа, – начал Стэн без лишних разговоров, – ситуация совершенно очевидна.

Все закивали.

"Победа" скользила по узкому проходу между двумя звездными скоплениями. На экране появилась расшифрованная для глаз и пространственного видения человека информация – крошечный флот пробирался сквозь темную ночь, а по обеим сторонам громоздились наполненные ярким светом облака. Экран с более подробным изображением показал бы слева и справа от предполагаемого курса "Победы" крошечные светящиеся пятна. Это были соответственно: впопыхах собранный флот богази, приготовившийся защищать свой столичный мир и скопление звезд справа, а в самом центре темного облака слева – корабли суздалей. В комнате для военных советов экраны, естественно, показывали все до мельчайших подробностей: планеты, корабли и их точное местоположение относительно друг друга.

"Победа" промчится прямо между двумя флотами...

– Как там у нас со временем? – поинтересовался Стэн.

– Примерно два земных дня, сэр. А если точно...

– Нет необходимости уточнять. Они знают о нашем присутствии?

– Нет, сэр.

Стэна это нисколько не удивило – имперские суда были оборудованы суперчувствительной сенсорной аппаратурой. И еще один маленький секрет: прежде чем АМ-2 уходил за пределы Империи, его "одевали" веществом, производным от империума-Х. Любой не имперский корабль на экранах был окружен едва заметным пурпурном сиянием, которое сенсоры улавливали гораздо раньше, чем присутствие любого имперского корабля, пользующегося необработанным АМ-2. Не так чтобы очень большое преимущество, но иногда этого хватало, чтобы одержать победу.

– Целью нашей прогулки, – начал Стэн, – является помешать флотам богази и суздалей уничтожить друг друга. Впрочем, это, я думаю, вам понятно. Ну и, конечно, вряд ли было бы полезно, если кто-нибудь один из них или оба сразу решили, что тот, кто мешает друзьям выяснять отношения, является общим врагом и заслуживает, чтобы ему надрали уши.

На лицах присутствующих появились улыбки. Адмирал Масон никогда не вел себя так во время совещаний.

– Отлично, – продолжил Стэн. – Любому ясно, что добиться этого мы можем только одним способом – навалить огромную кучу дерьма. К счастью, адмирал Масон, как вам всем, конечно же, известно, является одним из самых опытных специалистов Империи по вопросам тактики введения противника в заблуждение.

На самом деле Стэн собирался сформулировать свою мысль по-другому и сказать, что адмирал Масон такое дерьмо, что прекрасно разбирается в подобных вопросах... но потом он все-таки решил воздержаться от подобных заявлений.

– Мы с ним обсудили возникшие проблемы, и у адмирала Масона появилось несколько интересных идей. Впрочем, у меня тоже была парочка предложений, которые стоило бы рассмотреть. У нашего плана пять этапов. Этап номер один являет собой самое неприкрытое злодейство; этап номер два – благородный; за четвертый этап кое-кто из вас, возможно, получит медали. Пятый этап – абсолютно бесчестный, и я иду на этот обман совершенно намеренно.

– А третий этап, сэр? – поинтересовался капитан истребителя "Принстон".

– А третий этап – воплощение моей собственной идеи, – ответил Стэн. – В данный момент все, кто свободен от вахты на борту "Победы", занимаются претворением его в жизнь.